Платформа для культурных инициатив “Изоляция” уже почти месяц находится в изгнании. С тех пор, как её локация - территория бывшего завода теплоизоляционных материалов - была захвачена боевиками ДНР, команда культурного центра перебралась в Киев и продолжает работу. В прошлую среду, 25 июня, совместно с OK projects “Изоляция” открыла в Closer’е выставку “Без пяти минут” - это первый сольный проект донецкой художественной группы “Жýжалка”.

Показанный ранее в самой “Изоляции”, задолго до начала военных действий и появления “донецкого вопроса” во всех новостных лентах,  этот проект теперь особенно интересен, поскольку художественным языком повествует о социальной антропологии. Проще говоря, отвечает на вопрос: почему? Почему на Донбассе сегодня развернулась масштабная гуманитарная катастрофа и почему её можно было предсказать с математической точностью.

 

Во время Майдана на страницах различных изданий были неоднократные попытки отметить художественные работы, ставшие предчувствием революции.  Выставка “Без пяти минут ” ложится в логику предчувствия: её концепция была закончена в ноябре - как раз перед историческим  “разгоном студентов”  и всей последующей чередой событий.

Формулировка “без пяти минут” восходит к принятому в научном мире обозначению ядерной угрозы: в 1947 году с подачи журнала The Bulletin of Atomic Scientists  были созданы часы Судного дня, отсчитывающие время до полуночи - именно в этот момент предполагалось полное уничтожение человечества. Тогда выражение It is 5 minutes to midnight было связано с предпосылками ядерной войны, но сегодня возможностей глобальной катастрофы стало больше, поскольку человечество не перестаёт придумывать способы своего самоуничтожения. Стрелки часов Судного дня то приближаются, то отдаляются от полуночи - над прогнозированием рисков катастрофы уже почти семдесят лет работают учёные.

 
Неудивительно, что авторы нынешней выставки заимствуют концептуальный образ упомянутых часов для художественных целей. Это трое молодых людей, профессиональный опыт которых связан с точными науками: Вячеслав Соколов (программист), Виктор Засыпкин (архитектор), Роман Юхимчук (экономист). Ребята не планировали свой путь в искусстве и занимались каждый своим делом до тех пор, пока общий интерес к фотографии не объединил их в групповой работе, результатом которой стал журнал-самиздат под названием “Жýжалка”.

 
Уже само название группы и одноимённого журнала говорит о привязке к месту: жýжалка - это угольный шлак, отработанный материал, нечто бытовое и не имеющее никакой ценности. Исследование этого места при помощи фотообъектива вылилось в значительное высказывание, которое материализовалось в проекте “Без пяти минут”.

 

Здесь речь идёт об истории Ржавчино - небольшого индустриального городка, который, находясь в состоянии экономической и культурной стагнации, всеми силами пытается убедить себя в обратном. На входе в выставочное пространство из небольших динамиков слышится едва уловимый, полный советской агитпропаганды голос, который вещает:  “Ржавчино - провинциальный городок с большим расчетным потенциалом, в котором проживают простые и честные люди. Коротают тяготы жизни в сложных условиях, но с высоко поднятой головой. Городок славится гостеприимством, усердными рабочими, крепкими хозяйственниками”, - и дальше монотонно и без конца про отцов, дедов и героическом труде сталеваров.

 

О географической принадлежности Ржавчино к Донбассу говорит одноимённый холодильник - редимейд, монументализированный на постаменте в центровой части экспозиции, - а также индустриальные пейзажи на закрывающих окна фотографиях.

 
Сама выставка являет собою подобие лингво-математического ребуса, где разгадка одного элемента ведёт к пониманию следующего. Сложение всех элементов позволяет собрать общую картину типового города Донбасса.

Союз языка с математикой обозначен уже в виде собранных из картонных букв фраз, которые висят на одной из фронтальных стен. Их части заменены фотографиями - зрителю нужно поработать над восстановлением пробелов, чтобы собрать строчку “Кто в лес, кто по дрова” и её украинский аналог “Хто до ліса, хто до біса”. 
Вся картинка в целом напоминает перфокарту (здесь мы вспоминаем, что концептуальный вдохновитель проекта - программист), а значит - является носителем информации - её расшифровка есть метод взимодействия с экспозицией. Этот метод вверяется зрителю как ключ к пониманию всей картины.

 

 
Например, на фотографиях, замещающих буквы используется один и тот же образ - пень, как видимая часть того, что осталось от дерева - корней. Здесь начинается наслоение смыслов: корень как лингвистическая морфема и отсылка к русско-украинским языковым псевдо-войнам; корень как метафорическая отсылка к месту, где жизнь невозможна из-за старых невыкорчеванных пней.

 

В центре зала на вырванных с фундаментом ножках от столиков - рудиментов советских времён - стоят большие десятилитровые банки с прозрачной жидкостью. В них, как в аквариуме с водой или колбах с формальдегидом, покоятся отпечатанные на пластике фотографии. Их герои - поодиночные представители города, спящие в алкогольном угаре где придётся; это деклассированные элементы, изолированные в своём маленьком безмолвном мире от социальных процессов и неспособные на них повлиять. Банка, которая в быту годится для консервации продуктов или хранения самодельного алкоголя, становится как символом консервации жизни всего города, так и, в экономическом представлении, банком для хранения мёртвых душ.

 

 
Внутри этой композиции находится флагшток, который визуально напоминает сушилку для бутылок праотца концептуального искусства Марселя Дюшана. Однако, здесь акценты смещаются от абстрактности идей искусства к его политическому контексту. Во флагштоке есть древка для флагов, однако они изломлены, симфолизируя политику как нечто абстрактное, отчуждённое, не имеющее прямого взаимодействия с человеком.

 

С тёмными депрессивными фотографиями на окнах композиционно сочетаются три небольших стенда с текстами - все они отдают желтизной залежавшейся бумаги, а шрифт и формат отсылают к советской эстетике. На первом из них, можно предположить, фрагмент из учебника физики, раздел термодинамики; второй представляет отрывок из диссертации; третий - вырезки из старых газет. Последовательное прочтение текстов, в котором под личиной серьёзности замаскирован абсурд, позволяет сначала уличить подделку, а затем и найти логическую связь: хаос - ключевое слово.

Ржавчино - это выдумка, собирательный художественный образ, который иллюстрирует среднеарифметический город с хаотическим обществом без внутренних ориентиров. Это общество в виду своей длительной изоляции потеряло способность к самоорганизации. Дверь упомянутого холодильник “Донбасс” приоткрыта и на двери виден запорный механизм - заморозка окончена, однако чем чреват обратный процесс после стольких лет изоляции?

 

В то время, как название выставки говорит об угрозе глобальной катастрофы, мы видим, что на локальном уровне она уже произошла. На холодильнике лежат  старые советские часы - их стрелка слегка движется, но перманентно показывает полночь.Это проект о глубокой внутренней катастрофе - повествование об обществе, которое является частью каждого из нас до тех пор, пока советские анахронизмы не оставлены в прошлом. Это попытка художественным языком говорить о ситуации, где простые слова уже бессильны. Это голос тех, кто в банке. Это жест отчаяния, если угодно.

Когда группа  “Жýжалка” писала концепт своей будущей выставки, был без пяти минут Майдан. Тогда никто не мог предсказать, насколько актуальным может быть прочтение обломанных древок на флагштоке или символическое значение фотографических видов Ржавчино, которые на самом деле являются реально существующими упадническими ландшафтами Енакиево. Катастрофа из внутренней стала социальной и пока неизвестно, сможет ли искусство предсказать, что будет дальше. Одно можно сказать точно: таких “ржавчиных” великое множество и они не ограничиваются исключительно Донбассом. Да и вообще не всегда имеют географическую привязку: от Москвы до Нью-Йорка ржавчиной поросло сознание тысяч людей, ностальгирующих по “тем временам”.

 

 

Все фото: Максим Белоусов